Все журналы
главная
журналы
анонсы
статьи
новости
персоны
о проекте
ссылки


Для того, чтобы не пропустить изменения на нашем сайте и быть в курсе новых возможностей, подпишитесь на рассылку новостей, указав свой e-mail.

Рассылки Subscribe.Ru
Новости проекта "Все журналы"


Каталог журналов
В наш каталог принимаются все журналы, которые можно купить в Москве. (регистрировать журнал)


Спонсоры страницы:



Статьи из журналов > Досуг и развлечения > Когда мы были первыми


Когда мы были первыми


Автор: Александр Фомичев
Источник: "Эхо планеты" № 17-18 (май 2008)

Два года назад, в год 175-летия образования единого бельгийского государства, школа при посольстве России в Бельгии, где я директорствую, проводила, как это у нас полагается, множество мероприятий, посвященных этой дате. В их числе была и встреча школьников с одним уважаемым российским ученым, проживающим в Антверпене уже более десяти лет. Искренне удивившись нашей кипучей юбилейной энергии, гость заметил тогда, что школа при российском посольстве является, наверно, единственным местом в Бельгии, где о вышеназванной знаменательной дате знают и даже говорят.

2008 -- Брюссель. Накануне юбилея
 
Сегодня, после нескольких лет жизни в Брюсселе, мне это уже не кажется странным. Бельгийцы действительно очень спокойно относятся к общенациональным юбилеям. Сейчас же, когда старый конфликт между фламандцами и валлонами обострился до крайности и грозит реальным распадом страны, об общем бельгийском прошлом вспоминать вообще как-то неуместно.

Хотя именно сейчас вспомнить-то и есть о чем. Ровно 50 лет назад, с апреля по октябрь 1958 года, в Брюсселе проходила первая послевоенная всемирная выставка, поразившая современников своим размахом. Крохотная страна, залитая кровью во время двух мировых войн, как будто хотела доказать себе и всему человечеству, что установившийся мир необратим и прочен, а потому вложила в подготовку этой выставки огромные силы и средства. Облик Брюсселя и по сей день во многом определяется тем, что было создано полвека назад. Это и три вокзала, соединенные упрятанной под землю железной дорогой, и двухуровневые автомобильные туннели на бульварном кольце, и грандиозный выставочный комплекс со знаменитым Атомиумом в центре.

Атомиум -- 102-метровая, увеличенная в 165 миллиардов раз молекула железа -- был построен как раз к открытию ЭКСПО-58. Его планировали демонтировать сразу после выставки, но он так понравился брюссельцам, что было решено его оставить. C тех пор это один из символов Брюсселя. В прошлом году сменили обшивку его шаров. Возвращение их первоначального блеска призвано, видимо, служить бельгийцам напоминанием о 50-летии выставки. Других признаков юбилея в городе пока не наблюдается.

Выставка 1958 года проходила под девизом "Человек и прогресс", и футуристический облик Атомиума как нельзя лучше этот прогресс олицетворял. На севере Брюсселя вырос огромный и полный чудес город с улицами и площадями, состоящий из 150 павильонов разных стран и компаний. Внимание к выставке было огромным на всех континентах. Всем было интересно, чего же достигли страны за тринадцать мирных лет. Кроме того, шла холодная война, и было очевидно, что СССР и США не преминут потягаться и на брюссельской арене. Так что это было гораздо больше, чем просто очередная выставка.
 
1958 -- Брюссель. Противостояние павильонов.

У американцев не заладилось с самого начала. В то время в США еще существовала официальная расовая сегрегация, но идеологию брюссельской экспозиции определяли, судя по всему, как раз противники такого положения. Они даже хотели отразить эту проблему на выставке, чем оскорбили конгрессменов из традиционно расистских южных штатов. В результате, бюджет американской экспозиции был сильно урезан. Кроме того, накануне сорвался запуск ракеты "Атлас", призванный продемонстрировать -- в пику нашему спутнику -- космическую мощь США. Макету "Атласа" отводилась важная роль в американском павильоне: он должен был служить композиционным центром, а острие макета, прорезавшее крышу павильона, возвышаться над ним в форме шпиля. Увы, неудача с запуском заставила отказаться от этой идеи, но отверстие в крыше не успели скрыть. И хотя его старались как-то обыграть, недоуменные вопросы у посетителей возникали довольно часто.

Содержание экспозиции также не впечатляло. Даже обозреватель журнала русских эмигрантов "Возрождение" Мария Созонович, не скрывающая своих проамериканских симпатий, в статье о брюссельской выставке (июльский номер за 1958 год) была вынуждена с горечью констатировать: "Павильон США многих разочаровал. В центре -- бассейн с дном, покрытым гравием, деревья парка сохранены и тянутся к нему через круглое отверстие в потолке. На пляже отдыхают куклы-купальщицы, а со второго этажа два раза в день спускаются манекены, показывают американские модели. Нужно ли это здесь? Американские газеты пишут, что США не постарались представить ярче и полнее свои культурные и технические достижения".

Скорее всего, США банально недооценили противника. Никто не ожидал, что Советский Союз представится так сильно, и что основную часть его экспозиции займут научные и конструкторские образцы самого высокого уровня. К следующим ЭКСПО американцы готовились куда более серьезно. Тогда же они сделали упор на демонстрацию успехов в сфере потребления и развлечений. Чуть ли не самым популярным экспонатом в их экспозиции была гитара Элвиса Пресли.

Советский павильон располагался по соседству. Как писала та же Созонович, "публика переходит из этого павильона обратно в советский и сравнивает. Любопытство к павильону СССР невероятное. Общее мнение -- у русских так много того, что можно видеть, у американцев -- ничего... Именно так выражалась наша приходящая прислуга, кстати, венгерка, беженка после событий 1956 года; у Советов она восхищалась кружевами, оренбургскими платками и лукутинскими шкатулками".

Стоит вспомнить, что СССР в это время переживал настоящий подъем. Еще без нефтедолларов и уже без ГУЛага страна добивалась впечатляющих результатов во всех областях жизни. Возьмем только один год перед выставкой и только самые громкие его свершения: вступают в строй Сибирская и Воронежская атомные электростанции, на воздушных трассах появляются реактивные ТУ-114, на орбиту выходят два первых спутника Земли, в Москве проходит Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Можно продолжать, продолжать и продолжать...

Нам было что показать в Брюсселе. И этот показ проходил в роскошном павильоне, который, несмотря на грандиозные размеры (25 тысяч квадратных метров) и классические формы, смотрелся легко и современно благодаря, прежде всего, стеклу и алюминию, из которых был построен. Денег на советскую экспозицию никакой конгресс, естественно, не срезал.

Конечно, внутри было слишком много Ленина. Первое, что бросалось в глаза посетителю, -- это колоссальная (высота восемь метров плюс пять метров постамент) статуя вождя пролетариата среди алеющих азалий и знамен пятнадцати республик. Ленин смотрел и с живописных полотен, и с книжных полок, заставленных его собраниями сочинений на всех языках народов СССР. Идеологическая навязчивость многих отталкивала. Одна из бельгийских газет писала тогда: "Советский павильон изощряется подчеркнуть словом, картинами, надписями свои политические тезисы. Он раздражает чрезмерностью политической пропаганды".

И все-таки именно наш павильон считался, бесспорно, лучшим на выставке. Причем, в этом мнении сходились и простые посетители (их у нас побывало рекордное число -- 30 миллионов человек), и профессиональное жюри, оценивающее уровень оформительского искусства. Его решением Гран-При выставки был присужден советскому павильону. Идеологизация содержания не помешала западным практикам по достоинству оценить высочайший художественный уровень оформления экспозиции; смелость, изящество и прагматизм дизайнерских решений.

Для профессионалов из разных стран такое решение жюри не было неожиданным: они знали, что главным оформителем нашего павильона был 52-летний Константин Рождественский. Гражданин страны, в которой дизайн этого рода не был в большой чести, уже в течение двадцати лет считался одним из лучших экспо-дизайнеров мира. По окончании брюссельской выставки Рождественский писал домой: "С Брюсселем покончили. Успех был, хотя я отношусь к нему правильно: в первую очередь это успех СССР. Мы лишь помогли ему. Награды никакой радости и никакого удовлетворения не дают и не могут дать, хотя завистников порождают тучами. Даже непонятно".

В этих строчках чувствуется усталость. Чтобы понять ее природу, стоит хотя бы мельком заглянуть в биографию брюссельского триумфатора. Поверьте, она достойна внимания.

1923 -- Петроград, 1937 -- Париж. Сын священника, ученик Малевича.


Будущий глава советского оформительского искусства родился в 1906 году, в семье томского протодьякона. Уже подростком участвовал в местных художественных выставках, а в 1922 году (ему всего 16) оформил раздел "Кустарная промышленность" на сельскохозяйственной выставке в Томске. Никто, включая самого Рождественского, не мог тогда предположить, что это был первый опыт в деле, которое впоследствии станет главным в его долгой творческой жизни.

В 1923 году Рождественский был направлен Томским домом просвещения в Петроград для получения высшего художественного образования. Волею судеб 17-летний художник попал в ученики к одному из столпов русского авангарда, автору "Черного квадрата" Казимиру Севериновичу Малевичу. В то время Малевич вступил в поздний период своего творчества. Он остался неистовым экспериментатором, но перестал заниматься эпатажем, а своих учеников даже гонял в Эрмитаж копировать классиков и осваивать разные стили искусства.
Рождественский полюбил импрессионистов и Сезанна, но определяющее влияние на него оказывал все-таки сам учитель. В его картинах 20-х годов влияние Малевича очевидно. Юный сибирский попович стал убежденным авангардистом и супрематистом.

В начале 30-х время экспериментов прошло. Нужно было либо бросать искусство, либо вставать под знамена соцреализма, либо. Либо попытаться адаптировать знания и навыки, полученные у Малевича, к запросам нового времени. Поставить, так сказать, авангардистскую выучку на службу партии и социализму. Советский Союз тогда как раз готовился к дебюту на всемирных выставках. Нужно было не просто показать достижения и успехи. Нужно было взбудоражить скучный буржуазный мир революционной энергией, драйвом, как сейчас говорят. Вот здесь-то и пригодились птенцы гнезда Малевича. Конструирование пространства, жонглирование углами, квадратами и овалами, эксперименты с цветом и светом -- всем этим арсеналом Рождественский и его старший товарищ Николай Суетин владели в совершенстве. Им-то и было поручено оформить советский павильон на Всемирной выставке в Париже в 1937 году.

Это время, когда в СССР -- вторая пятилетка и апогей репрессий, в Европе -- уверенная поступь германского фашизма. Гитлер тоже хотел использовать парижскую выставку для утверждения своего величия. С внушительной высоты германского павильона на Париж взирал огромный нацистский орел, держащий в когтях нацистскую свастику. А ровно напротив, на другом берегу Сены, возвышался облицованный белым самаркандским мрамором советский павильон, с крыши которого на германского орла бесстрашно наступали "Рабочий и колхозница", созданные Верой Мухиной специально для этой выставки.

Советский павильон имел оглушительный успех. Обыватели валом валили поглазеть на чудеса первых пятилеток, главным из которых была "Карта индустриализации" -- панно в 19 квадратных метров, инкрустированное несколькими тысячами драгоценных камней и самоцветов. Но самым неожиданным было то, что большевики выглядели ярче и современнее всех в архитектуре и дизайне. Тандем русских авангардистов завоевал для социалистической Родины первый Гран-При за оформление павильона. Мы били Запад там, где он привык чувствовать свое превосходство.

Рождественскому повезло. Он нашел ту нишу, в которой мог продолжать творить. Он не знал нужды и мог регулярно выезжать за границу. Но нетрудно догадаться, каким рискованным был этот путь. Большинство участников парижской ЭКСПО были репрессированы. Оформление зарубежных выставок требовало абсолютной лояльности и идеологической чистоты. Рождественский уцелел. Он научился выживать и маскироваться. Более того, он стал академиком, орденоносцем, секретарем Союза художников. Он прожил более 90 лет, но в конце жизни признался, что определяющую роль в формировании его как художника и как человека сыграло общение с Малевичем.

В 2006 году к 100-летию Рождественского в Третьяковской галерее была впервые в России открыта выставка его живописных работ 20-30-х годов. В прессе было много отзывов. Тон задавали ценители авангарда. Их восторженные оценки супрематических творений молодого Рождественского сменялись, как правило, сожалением по поводу того, что в самом расцвете творческих сил ему пришлось заняться строительством "потемкинских деревень социализма". Не будем начинать дискуссию о том, был ли экспо-дизайн мирового класса такой уж художественной деградацией по сравнению с беспредметной живописью в духе Малевича. Тут слишком много зависит от вкуса. Но вот "потемкинские деревни" задевают.

1958 -- Брюссель. "Потемкинская деревня социализма"?

Всемирные универсальные выставки всегда играли полезнейшую для всего человечества роль локомотивов научно-технического прогресса. В XX веке они превратились еще и в арену захватывающей борьбы страны победившего социализма со странами буржуазного Запада. Поэтому не будем отрицать очевидное: участие во всемирных выставках было, как говорится, важнейшим средством. Показухи во всех советских экспозициях было достаточно, но ее было много и в павильонах других стран. Вспомним хотя бы описанные выше сцены из красивой пляжной жизни, которые показывались в американском павильоне в 1958 году. Тут ничего не поделаешь, на ЭКСПО все стремились и стремятся выглядеть "как на выставке". Другой вопрос: в какой степени эти фасады соответствовали действительности? Приукрасить ведь можно лишь слегка, а можно и изменить все до полной неузнаваемости. Не раз приходилось слышать о том, что СССР демонстрировал на всемирных выставках какие-то специально изготовленные образцы, совершенно неведомые простому народу.
И тут возникает вполне закономерный вопрос: cправедливо ли это утверждение по отношению к нашей экспозиции 1958 года?

Ее изюминкой, ее главным козырем были точные копии двух первых искусственных спутников Земли. Интерес к ним был таков, что в первые недели работы ЭКСПО у нашего павильона выстраивались многочасовые очереди. "В центре, разумеется, модели обоих спутников, -- писала Мария Созонович, -- Достижение это очень крупное и испортившее много крови американцам. Но о пользе их мы ничего не знаем. Посетители в восторге: "Вот и мы видели, что такое спутник, в котором носилась вокруг земли собачка". Обратите внимание: "о пользе их мы ничего не знаем". Показуха, мол, антиамериканская, приманка для глуповатых обывателей. Слава богу, сегодня пользу спутников не надо доказывать, как и то, что запуск первого из них в октябре 1957-го был величайшим научно-техническим прорывом и величайшей советской победой. Может, надо было тогда спрятать спутник и никому его не показывать?

Большой успех в Брюсселе имела советская гражданская авиация. Гран-При получил только что вышедший на дальние трассы реактивный исполин ТУ-114. До 1965 года он был самым большим пассажирским самолетом в мире. Именно он долгие годы надежно связывал Москву с нашим Дальним Востоком и Америкой. Конструкторское бюро Ильюшина получило золотую медаль за ИЛ-18 -- один из самых популярных среднемагистральных советских самолетов, верой и правдой служивший затем на внутренних рейсах более 20 лет. Золотых медалей удостоились также вертолеты МИ-14 и КА-18. Мы были тогда лучшими в отрасли. (Ох, как трудно удержаться от комментариев. Как вопит и корежится взращенный в нас комплекс неполноценности! Да не может быть! Совки! Слизали, небось, все у американцев!)

Но идем дальше. Гран-При получил стенд Горьковского автомобильного завода, на котором были представлены легковая машина ГАЗ-21 и грузовик ГАЗ-52. Легендарная 21-я "Волга", прославленная в фильмах Гайдая и Рязанова, тогда только начинала свою славную биографию. Успех в Брюсселе не означал, конечно, что она была признана лучшей в мире, как иногда приходится слышать. Этого нельзя утверждать хотя бы потому, что американцы своих легковых машин тогда не выставили. Зато европейская автоиндустрия была представлена в полном объеме. Конкурсы "Автомобиль года" тогда еще не проводились, и это означает уже совсем невероятное: в 1958 году ГАЗ-21 был лучшим легковым автомобилем Европы. Не больше. Но и не меньше.
Именно после Брюсселя 21-ю "Волгу" стали покупать у нас 75 стран. Да, большинству граждан внутри страны она была недоступна. Но это не умаляет того факта, что всего 50 лет назад мы не только не стыдились своих автомобилей, но даже претендовали на лидерство.

Жюри брюссельской выставки высоко оценило также 40-тонный самосвал МАЗ-530 и двухцилиндровый мотоцикл "Иж-Юпитер". 25 наград разной значимости взял стенд советской радиоэлектроники, золотых и серебряных медалей удостоились дальномерная фотокамера "Ленинград", зеркально-линзовые объективы, вологодские кружева, табачные изделия фабрики "Ява" и многое-многое другое.

Посетителям советского павильона предлагалось также зайти в типовую квартиру советского трудящегося. Вот уж где, наверно, те самые "потемкинские деревни"! Послушаем же еще раз корреспондента антисоветского "Возрождения" Марину Созонович: "А вот и "квартира-тип", которые должны быть в предположенных к постройке многоэтажных домах в 1958 году. Прихожая -- 2,9 кв.м., кухня -- 6,3, гостиная -- 16,9, спальня -- 13,4, ванная -- 3,5. Это квартира на трех-четырех человек". Узнаете, товарищи соотечественники? Капиталистам показывали стандартную "хрущевку"! Да, она была тесной, но зато массовой и бесплатной, а это в конце 50-х годов производило сильное впечатление на многих западных зрителей. (Знакомая автора, председатель бельгийского Союза советских граждан Вера Александровна Кушнарева, живущая в Брюсселе все послевоенное время, вспоминает, что большинство бельгийцев жили тогда очень скромно, и далеко не все имели собственное жилье. Кстати, по ее же словам, многие брюссельцы экономили на всем, чтобы попасть на ЭКСПО -- билеты были очень дороги).

Успеху советского павильона способствовала и богатейшая культурная программа, предложенная нами гостям ЭКСПО. Надо сказать, что брюссельская выставка была еще и всемирным смотром художественных достижений. На выставке гастролировали Лондонская и Венская оперы, "Комеди Франсэз", джазовый оркестр Бенни Гудмана, японский театр "Кабуки".

СССР и здесь выглядел очень мощно и ярко. На огромной сцене перед нашим павильоном выступали все, кто составлял тогда гордость отечественного искусства: балет Большого театра с Галиной Улановой, ансамбль народного танца Игоря Моисеева, скрипач Давид Ойстрах, Московский цирк с популярнейшим Олегом Поповым ("солнечным клоуном" именно тогда назвала его бельгийская королева Елизавета), хор Советской армии под управлением Бориса Александрова, лучшие коллективы союзных республик. А в брюссельских кинотеатрах как раз во время выставки шел фильм Михаила Калатозова "Летят журавли", только что удостоенный Золотой пальмовой ветви в Каннах. И вновь успех, овации и очереди у касс.

О карликах и великанах


И все это "потемкинские деревни"? Но разве Уланова и Моисеев не были известны на Родине? Да их знали и любили в самых дальних уголках страны. Разве на "Ижаках" и пятьдесят вторых "Газонах" не ездило еще недавно пол-страны, особенно в селах? Разве не жили миллионы людей в тех самых "квартирах-типах"? (И сейчас, увы, живут.) Разве не летали они на Илах и Ту? Мы показывали свои реальные достижения, которые были реально конкурентноспособны.

Конечно, тех, кто привык относиться ко всему советскому только с насмешкой, переубедить уже невозможно. Это, как говорил покойный Александр Зиновьев, карлики, которые топчутся по мертвым великанам. Сами карлики ничего создавать не могут. Зато они научились ерничать и хихикать над тем, как жили и что делали великаны. Да и что греха таить: в те времена, когда жили великаны, была масса недостатков и глупостей. О том же 1958-м любой более-менее подкованный карлик расскажет так (и почти не соврет), что даже живший в те времена человек может ужаснуться, не говоря уже о подрастающем поколении.

Но хватит слушать карликов, пора отдать должное тем, кто сотворил советский триумф в Брюсселе. То, что это был триумф, в 58-м понимали все, включая и американцев. Западная пресса писала тогда, что Советский Союз превзошел США в научном и технологическом отношении. Наш триумф состоялся несмотря на то, что после войны прошло всего 13 лет, что нам никто не помогал восстанавливаться, что никаких нефтегазовых прибылей еще и в помине не было, что страна тратила гигантские средства на гонку вооружений и поддержку социализма во всем мире. Несмотря на это мы были первыми в космосе, осваивали целину, пускали атомные станции, строили лучшие в мире самолеты и снимали великие фильмы. Это было поколение великанов. С тех пор всего-то 50 лет прошло...



Журнал "Эхо планеты"
описание | анонсы номеров | новости журнала | статьи

Статья опубликована 4 Мая 2008 года


© "Jur-Jur.Ru" (info@jur-jur.ru). При полном или частичном использовании материалов ссылка на сайт "Все журналы" обязательна.
Разработка и продвижение сайта - Global Arts

Rambler's Top100