Киношная четверка

"Тайм" принес этому браку почти семьдесят лет издательского опыта, начавшегося с флагманского информационного еженедельника, основанного в 1922 году Генри Лусом и Бритоном Хэдденом на занятые у друзей Луса 86 тысяч долларов. Со своей стороны, "Уорнер Коммюникейшнз" прошла более прямой и более мучительный путь к корпоративному алтарю. Кинофильмы в нашем современном понимании появились в 1894 году, когда Томас Эдисон усовершенствовал свой кинетоскоп.

 

Четверо братьев Уорнер стояли у истоков нового вида искусства и бизнеса. Самый молодой, Джек Уорнер, не был еще даже подростком, когда его братья поставили на заднем дворе тент для показа своего первого кинофильма. К 1920-м годам Джек Уорнер пробился в Голливуд как продюсер, и даже имел контракт. Знаменитая немецкая овчарка, скажет потом Уорнер, была самым надежным служащим в истории студии: никогда не просила прибавки, никогда не требовала особого внимания. В 1927 г., несмотря на возражения старшего брата Гарри, Уорнеры собрали четыре миллиона долларов, и зрители смогли услышать, как Эл Джолсон говорит в "Джазовом певце": "Минутку, минутку. Вы еще ничего не слышали!". С этого момента состояние Уорнеров было обеспечено, а история кино изменилась навсегда. В том заключительном году эры немого кино поступления от проката кинофильмов достигли 769 миллионов долларов. Двумя годами позже, когда студии из кожи вон лезли, чтобы выпустить новые говорящие ленты, сборы выросли на 19% и составили 913 миллионов долларов.

В конце концов, братья Уорнеры жестоко разругались, и основанная ими студия пошла по рукам. Первой, в 1967 г., студию купила "Севен артс ЛТД". На тот момент "Уорнер" производила больше телевизионных сериалов, чем любая другая крупная студия. Через два года "Севен артс" передумала и продала "Уорнер" компании "Кинни нэшнл сервисез", издававшей комиксы "Супермен" и журнал "Мэд". Тремя годами позже "Кинни" изменила название приобретенной компании на "Уорнер Коммюникейшнз", и "Уорнер" стала не только кинотелевизионной, но и развлекательной компанией, а всю ее деятельность – от комедий положений до луна-парков – подвели под общий корпоративный зонтик. Но не "американские горки" побудили "Тайм" постучаться в дверь "Уорнер Коммюникейшнз". Это были телесериалы, на которые "Уорнер" сохранила права, и классические кинофильмы в ее хранилищах ("Маленький цезарь", "Касабланка" и "Мятежник без причины").

 

Говоря современным языком, компания "Уорнер" имела содержание. "Тайм" имел средство доставки. В новой ипостаси коммуникационно-развлекательной индустрии такой синергизм был неотразим. И не важно, что компании имели культуру, корпоративную историю и основателей столь различных, как газетная бумага и целлулоид.

Бенджамин Уорнер, польский крестьянин, имел девятерых детей, но только четверо братьев – Гарри, Эйб, Джек и Сэм – принесли известность семейному имени. Будучи в Польше сапожником, Бенджамин, перебравшись в Новый Свет, открыл мастерскую по ремонту обуви; затем переключился на продажу всякой мелочевки с фургона, переезжая с семьей с одного места на другое по всей восточной части Америки и Канаде. В конечном счете, Уорнер осел в штате Огайо: поселился в пределах пешего расстояния от синагоги, придерживался кошерного образа жизни и обычно говорил на идише. Старшие братья, Гарри и Эйб, унаследовали набожность отца. Двое младших, особенно Джек, сопротивлялись этому.

 

Джек, оставивший школу после четвертого класса, как-то объяснил, почему он не жаловал раввина, которого его отец нанял, чтобы приобщать детей к религии: "Я в этом был ни ухом, ни рылом". Свидетель помнил другой случай, когда Гарри показывал раввину их дом: "Гарри представил раввина Джеку, и тот сказал: "Здорово, рав!"

 

В кино братьев втянул Сэм Уорнер. Когда в 1903 году, воспользовавшись общими сбережениями, он купил у знакомого кинопроектор, братья поставили тент на заднем дворе своего дома в Янгстауне и начали брать входную плату за возможность посмотреть кинофильм "Великое ограбление поезда". Вскоре Сэм и Эйб стали вывозить проектор, показывая картину в маленьких городках и везде, где могла собраться толпа. Одна такая остановка в арендованном магазине неподалеку от праздничного лагеря принесла братьям 300 долларов за одну неделю. В 1906 году, устав от разъездов, четверка Уорнеров открыла собственное заведение в Ньюкасле. Свой кинотеатр они назвали "Каскад". Сиденья для зрителей были позаимствованы из соседней похоронной конторы. Гарри арендовал фильмы, Эйб вел бухгалтерию, Cэм управлял проектором, а сестра Роуз играла на пианино. Джек, выступавший позднее в опере под экзотическим именем Леон Зуардо и исполнявший партии сопрано в труппе водевиля, пел между показами кинофильма, главным образом, для того чтобы выгонять людей из помещения.

Дело оказалось доходным, но братья подсчитали, что пока будут просто арендовать помещение и показывать чужие фильмы в одном-единственном месте, их успех всегда будет маленьким. В 1907 году Уорнеры переехали в Питтсбург и создали Биржу кинофильмов "Дукейн" для закупки картин и сдачи их в прокат другим дистрибьюторам. Это был первый пробный шаг для выхода на национальный уровень.

 

С коммерческой точки зрения, "Дукейн" пошел хорошо. Скоро бизнес наладился не только в Пенсильвании и Огайо, но и в Вирджинии, Мэриленде и Джорджии. Однако имелись некоторые юридические проблемы. Используя "Моушн пикчерс пэтэнтс компани", Томас Эдисон контролировал все патенты на кинофильмы и имел право взимать лицензионную плату с любого, кто хотел делать кино или показывать его с коммерческими целями. Как и другие участники растущего кинобизнеса, Уорнеры боролись с этим обязательством, и в 1912 году Министерство юстиции навсегда ликвидировало его своим решением по антитрестовскому иску. К тому времени кинофирма "Дукейн" была продана, и Гарри послал Сэма и Джека в Сент-Луис, чтобы начать производство дешевых двухкатушечных фильмов.

 

В результате такие кинофильмы как "Опасности равнин", по общему мнению, было больно смотреть, настолько больно, что скоро братья снова оказались в дистрибьюторском бизнесе. На сей раз Гарри и Эйб переместились в Нью-Йорк, где продолжали вести бухгалтерию и решать другие деловые вопросы, а Джек и Сэм открыли заведение в Лос-Анджелесе, около Голливуда, где начинало консолидироваться кинопроизводство (в умеренном климате Южной Калифорнии продюсеры могли снимать фильмы круглый год).

 

Уорнеры продолжали баловаться производством фильмов (они никак не могли смириться с последним местом в цепочке кинобизнеса), и в 1917 г. наконец добились первого большого коммерческого успеха. Бывший посол США в Берлине Джеймс В. Джерард написал бестселлер под названием "Мои четыре слезы в Германии". В руках Уорнеров книга стала в высшей степени ура-патриотическим кинофильмом, заполненным бессердечными Гансами, поруганными женщинами и невинными жертвами. Для Америки времен Первой мировой войны такая комбинация оказалась правильной. Кинофильм вышел на экраны в декабре 1917 года, через шесть месяцев после того, как в Европу прибыли первые американские войска. К окончанию проката Уорнеры заработали 130 тысяч долларов чистыми при общих сборах в 1,5 миллиона долларов. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы Джек и Сэм открыли собственную маленькую студию на Паверти Роу в Голливуде. Джеку Уорнеру война подарила единственный миг славы по ту сторону камеры: проходя службу в войсках связи, он снялся в учебном фильме об опасностях болезней, передаваемых половым путем.

 

К 1923 году Уорнеры зарегистрировали собственную фирму – "Уорнер Браз.". Через два года они купили компанию "Вайтагрэф" идущего ко дну кинопроизводителя, имеющего, однако, национальную дистрибьюторскую сеть. В дальнейшем, добавив к ней ряд крупных кинотеатров, братья создали фундаментальную структуру крупной студии, не сделавшей пока ни одного приличного фильма. Картины "Уорнер Браз." по-прежнему были дешевкой; часто копировались сюжеты других популярных кинолент и манеры известных актеров. Например, не имея достаточно средств, чтобы нанять Чарли Чаплина, братья пригласили сниматься его брата Сиднея. Однако ни зрителей, ни другие студии это не впечатлило.

 

Впрочем, благодаря Сэму Уорнеру ситуация вскоре изменилась. В 1925 году Джек и Сэм услышали от инженера по звуку, что компания "Белл Лэбз" разрабатывает технику, которая позволит изготовителям кинофильмов синхронизировать звук и движение пленки. Для утвердившихся студий типа "Эм-Джи-Эм" и "Парамаунт" новая технология выглядела не очень соблазнительно: в их прибыльном мире немых фильмов дела шли прекрасно и без звука.

Много лет спустя Гарри Уорнер вспоминал эту встречу, изменившую историю кинематографа. Гарри думал, что идет на собрание Уолл-стритовских банкиров, а это была демонстрация звукового кино. "Я уверен, что, если бы [Сэм] сказал "говорящие картины", я не пошел бы", – рассказывал Гарри. Он думал, что весь намечающийся процесс – это "дурацкий трюк". Но после демонстрации даже самый осторожный из братьев был покорен. С Сэмом во главе и чуть опередив своего не менее честолюбивого киноконкурента Уильяма Фокса, братья Уорнеры подписали с "Белл Лэбз" контракт на производство серии короткометражных фильмов с использованием звукового процесса, который люди "Белла" окрестили "витафон". Были сделаны первые взносы: затраты на производство кинофильма составили в целом четыре миллиона долларов. Это стало концом немого кино.

 

Первая демонстрация процесса "витафон" состоялась 6 августа 1926 года в битком набитом кинотеатре "Уорнер" на Бродвее. Программа была ничем не примечательной: ряд короткометражных картин, подготовленных Сэмом Уорнером на старой студии "Вайтагрэф" в Бруклине, а под конец – "Дон Жуан", полнометражный фильм, сделанный Джеком в Голливуде. Да и сам процесс не показался таким уж захватывающим; "витафон" проигрывал не сам диалог, а только музыкальную дорожку, придающую кинофильму настроение и особый колорит. Но даже такая, относительно простая технология произвела ошеломляющий эффект.

Успех был недолог. "Витафон", по сути, представлял собой огромный граммофон, синхронизированный с проектором. Он был так дорог в установке и столь труден в эксплуатации, что, несмотря на успех "Дон Жуана", многие кинотеатры отказывались его заказывать. Да и последующие кинокартины с "витафоном", включая легко забывающуюся комедию с подменой Чарльза Чаплина Сиднеем, не дотягивали до стандартов первых – ни по качеству, ни по силе произведенного эффекта. К концу 1926 года студия "Уорнер Браз." терпела убытки на миллион долларов. Это было меньше, чем в предыдущий год, но едва ли могло считаться предзнаменованием успеха. Братья, однако, уже увидели будущее, и они не имели ни малейшего намерения потерять свое место в нем.

 

Возглавляемая в Голливуде Джеком Уорнером студия разрабатывала формулу простого недорогого кинофильма: повседневное событие, отснятое на городских улицах, с актерами, играющими обычных людей (водителей грузовиков и боксеров, журналистов и рабочих), с которыми публика могла себя отождествлять. В таких лентах, как "Маленький Цезарь" и "Враг общества" был четко отражен дух новых времен.

 

За 50 тысяч долларов студия купила права на бродвейскую пьесу о престарелом канторе и его отбившемся от рук сыне, который увлекся пением в ночных клубах. Когда отец во время еврейского Дня искупления заболел, его заблудшего сына попросили занять место старого кантора, чтобы спеть традиционную мольбу о прощении. На сцене роль сына с успехом сыграл Джордж Джессел: пьеса шла на Бродвее 38 недель, понравилась и критикам, и широкой публике. Хотя Уорнеры задумывали свой кинофильм под Джессела, Джек и Сэм скоро решили заменить его одним из самых популярных певцов того времени, Элом Джолсоном. Правда, название пьесы – "Джазовый певец" – было сохранено.

 

Год 1927 изобиловал историческими событиями: одиночный перелет Чарльза Линдберга через Атлантику на моноплане "Дух Сент-Луиса", казнь двух анархистов-иммигрантов (Никола Сакко и Бартоломео Ванцетти) – вот лишь некоторые из них. Но немногие моменты в том незабываемом году и ни один другой момент в истории кино не могут сравниться по своему значению с выходом на экраны "Джазового певца". Когда Джолсон завершил картину исполнением своего коронного номера "Mammy", каждому в зале стало ясно, что кино изменилось навсегда.

 

Среди немногих важных людей кинобизнеса, пропустивших вечер премьеры, оказались четверо самых главных: братья Уорнеры. За 24 часа до того как "Джазовый певец" впервые появился перед публикой, от сердечного приступа скончался Сэм Уорнер, который активнее всех в студии и, возможно, во всей киноиндустрии, носился с идеей звукового кино. Только Голливуд, казалось, мог придумать такую историю!

 

С выходом "Джазового певца" акции "Уорнер Браз.", уже успевшие снизиться до 9 долларов за штуку, взмыли до 132 долларов. Гарри, мозговой центр компании, поспешил закрепить успех и расширить владения компании. К концу десятилетия "Уорнер Браз." ставили в свою "конюшню" по одному новому кинотеатру в день, покупали компании звукозаписи, радиостанции и иностранные патенты, а также финансировали бродвейские шоу.

 

К концу 1930-х годов оставшиеся в живых братья Уорнеры были законными магнатами Голливуда, владельцами студии, которая зарабатывала почти 180 миллионов долларов в год. Но после смерти Сэма и спустя восемь лет после смерти родителей, скончавшихся почти одновременно, хрупкое перемирие между Гарри и Джеком начало ломаться. Из "Уорнер Браз." еще выйдут великие картины, но студийной системе, которая помогла Уорнерам накопить состояния, жить осталось недолго. В 1948 году правительство постановило, что компания должна распродать сети кинотеатров. На этом система, вертикально интегрированная так, как мог мечтать любой Генри Форд, прекратила свое существование. Кроме того, в свет стали просачиваться скверные и щекотливые истории о самих братьях.

В 1915 году, вскоре после переезда в Лос-Анджелес, Джек женился на Ирме Соломон и почти немедленно начал гоняться за молодыми женщинами, заслуженно заработав репутацию неверного ловеласа. Угомонился Джек не скоро. Он остановил свой выбор на красивой актрисе Энн Алварадо, снимавшейся в эпизодических ролях. С ней Джек начал жить открыто еще до окончательного оформления их разводов. В 1935 г., через два месяца после смерти отца, Джек и Энн поженились. Для набожного моралиста Гарри, не приемлющего ни неверность, ни католицизм Энн, это событие стало еще одним ударом. И без того непростые отношения братьев переросли в открытую вражду: в студии Гарри постоянно отзывался об Энн как о "шлюхе" Джека, он и его жена большей частью отказывались видеть ее. Худшее, однако, было впереди.

 

В 1956 году, спустя три десятилетия после образования студии и через год после выхода на экраны нашумевшей картины "Мятежник без причины" с Джеймсом Дином в главной роли, три брата Уорнера договорились продать студию. По крайней мере, так думали Гарри и Эйб. Джек заключил на стороне сделку, чтобы выкупить свою долю акций и остаться главой студии, теперь уже без братьев. Еще до того, как новость о двойной игре нашла Гарри, он отказывался входить в буфет студии, если Джек был поблизости. Узнав о предательстве Джека, Гарри схватил свинцовую трубу и, забыв о своем почтенном возрасте (ему уже исполнилось 75 лет), начал гоняться за братом по всей территории, с криками, что убьет его. Возможно, Гарри потерпел неудачу лишь потому, что промахнулся, запустив трубу в Джека в последнем отчаянном усилии.

 

На следующий год Гарри и его жена праздновали пятидесятую годовщину своей свадьбы. Неожиданно появился Джек, схватил бокал шампанского и требовательно вопросил: "Где Гарри? Я там, в студии, яйца себе разбиваю, а он тут хорошей жизнью наслаждается!". Когда в 1958 году Гарри скончался, его вдова говорила: "Гарри не умер. Джек убил его". В любом случае, Джек не был на похоронах: он отдыхал на Ривьере. Джек умудрился даже не упомянуть о Гарри в своей автобиографии "Мои первые сто лет в Голливуде".